Границы твоих возможностей лежат в пределах твоих желаний
Мой дорогой сэр!
Мы с Вами не знакомы, а потому вряд ли мне пристало писать Вам. Но Вы уже много десятилетий как мертвы, но, а главное - бесконечно известны, а значит - это даёт мне определённые вольности в обращении с Вами.
Известность, знаете ли, особенно литературная, уничтожает любое право на личное пространство, особенно душевное, и мы, читатели и почитатели, а и то, и другое ужасно, Вам ли не знать?! Но так вот, мы вторгаемся в жизни, души и мысли избранных авторов, чтобы стать ближе к своим мечтам. А может для того, чтобы подобно детям разобрать полюбившуюся игрушку на части, дойти до её сути, а значит овладеть чудом, стать над ним, включив его в себя.
Мне кажется, что это всё позволяет мне пренебречь официальным преставлением и разрешить себе писать Вам.
Как Вы знаете, Вы невероятно популярны. Все любят парадоксы и сложные головоломки, особенно после того, как мы стали сомневаться в самом факте нашего существования. Всё условно и относительно - Вас, к счастью, минула участь задавать вопросы к Мирозданию о его реальности. Но мы полностью погрязли в сомнениях, поэтому и любим Ваши тексты. А, может, за что-то другое - мне сложно сказать.
В моей картине мира все делились на тех, кто любит и наслаждается историей Алисы и тех, кто ничего в этом не понимает. Не лучший критерий для принятия решения о человеке и его роли в моей жизни, но меня устраивает. Вполне в Вашем духе, между прочим.
Я так любила Вашу историю, что слишком заигралась в неё. Это прекрасно когда тебе 17, но весьма странно, когда уже тридцать. Хотя, знаете, я не права, это прекрасно в любое время жизни. Ведь вопрос не в тугих локонах и белоснежном передничке, а твёрдой логике, легко плывущей, но остающейся неизменной в бесконечно меняющейся картине мира. Я научилась гибкости, бежать, чтобы оставаться на месте, делать книксен, когда думаю и не беспокоиться о таких мелочах, как география. Формальные знания всё равно не сделали бы меня счастливой.
Ваша Алиса никогда не выросла, но она для этого и не была предназначена. Я же так плотно вплела себя в безумие Вашей реальности, что мне порой говорили разные люди, что я идеально соответствую их представлению о выросшей Алисе. Спасибо Вам, дорогой мой математик, что оставили мне дверцу и веер! Конечно, Вы этим вряд ли довольны, но Вам, как кролику, нечего мне противопоставить. А на уровне автора и читателя мы всё равно никогда говорить не будем - ведь нам обоим это не нужно да и неинтересно.
Я должна Вам признаться, что привычку наслаждаться игрой словами и смыслами я утащила от Вас. И бесконечно за это благодарна! И пусть в моей жизни не так много тех, кто разделяёт моё пристрастие, но каждый из них - приятный подарок. Ведь так сложно найти тех, кто как и ты отравлен изнутри всего лишь текстом.
Не знаю что писали Вы, что прочитала я, а что вложил очень талантливый переводчик в тот текст, что мы все зовём "Алисой", хотя они так же далеки друг от друга, как холодные куски камней, что мы зовём планетами. Но спасибо Вам, дорогой мой безумный визионер, за моё наслаждение и игры, за упоение текстом и за толчок к безумию, которое превратило меня в ту, кто я есть. Рано или поздно я обрету корону и устрою праздник. Возможно, я даже попробую пудинг, кто знает? Но, а до тех пор оставлю Вас в жарком полдне июля, мне кажется, что именно там скрыто Ваше любимое воспоминание.
Остаюсь бесконечно Вашей,
Мы с Вами не знакомы, а потому вряд ли мне пристало писать Вам. Но Вы уже много десятилетий как мертвы, но, а главное - бесконечно известны, а значит - это даёт мне определённые вольности в обращении с Вами.
Известность, знаете ли, особенно литературная, уничтожает любое право на личное пространство, особенно душевное, и мы, читатели и почитатели, а и то, и другое ужасно, Вам ли не знать?! Но так вот, мы вторгаемся в жизни, души и мысли избранных авторов, чтобы стать ближе к своим мечтам. А может для того, чтобы подобно детям разобрать полюбившуюся игрушку на части, дойти до её сути, а значит овладеть чудом, стать над ним, включив его в себя.
Мне кажется, что это всё позволяет мне пренебречь официальным преставлением и разрешить себе писать Вам.
Как Вы знаете, Вы невероятно популярны. Все любят парадоксы и сложные головоломки, особенно после того, как мы стали сомневаться в самом факте нашего существования. Всё условно и относительно - Вас, к счастью, минула участь задавать вопросы к Мирозданию о его реальности. Но мы полностью погрязли в сомнениях, поэтому и любим Ваши тексты. А, может, за что-то другое - мне сложно сказать.
В моей картине мира все делились на тех, кто любит и наслаждается историей Алисы и тех, кто ничего в этом не понимает. Не лучший критерий для принятия решения о человеке и его роли в моей жизни, но меня устраивает. Вполне в Вашем духе, между прочим.
Я так любила Вашу историю, что слишком заигралась в неё. Это прекрасно когда тебе 17, но весьма странно, когда уже тридцать. Хотя, знаете, я не права, это прекрасно в любое время жизни. Ведь вопрос не в тугих локонах и белоснежном передничке, а твёрдой логике, легко плывущей, но остающейся неизменной в бесконечно меняющейся картине мира. Я научилась гибкости, бежать, чтобы оставаться на месте, делать книксен, когда думаю и не беспокоиться о таких мелочах, как география. Формальные знания всё равно не сделали бы меня счастливой.
Ваша Алиса никогда не выросла, но она для этого и не была предназначена. Я же так плотно вплела себя в безумие Вашей реальности, что мне порой говорили разные люди, что я идеально соответствую их представлению о выросшей Алисе. Спасибо Вам, дорогой мой математик, что оставили мне дверцу и веер! Конечно, Вы этим вряд ли довольны, но Вам, как кролику, нечего мне противопоставить. А на уровне автора и читателя мы всё равно никогда говорить не будем - ведь нам обоим это не нужно да и неинтересно.
Я должна Вам признаться, что привычку наслаждаться игрой словами и смыслами я утащила от Вас. И бесконечно за это благодарна! И пусть в моей жизни не так много тех, кто разделяёт моё пристрастие, но каждый из них - приятный подарок. Ведь так сложно найти тех, кто как и ты отравлен изнутри всего лишь текстом.
Не знаю что писали Вы, что прочитала я, а что вложил очень талантливый переводчик в тот текст, что мы все зовём "Алисой", хотя они так же далеки друг от друга, как холодные куски камней, что мы зовём планетами. Но спасибо Вам, дорогой мой безумный визионер, за моё наслаждение и игры, за упоение текстом и за толчок к безумию, которое превратило меня в ту, кто я есть. Рано или поздно я обрету корону и устрою праздник. Возможно, я даже попробую пудинг, кто знает? Но, а до тех пор оставлю Вас в жарком полдне июля, мне кажется, что именно там скрыто Ваше любимое воспоминание.
Остаюсь бесконечно Вашей,
-
-
28.01.2017 в 00:25-
-
28.01.2017 в 11:02В "Кради как художник" я вообще такого задания не помню, а оно там есть? (: За мной водится прочитать совсем не то, что написано, а то, что захочу увидеть (:
Вчера была годовщина со дня рождения Льиса Кэрролла, чьи два текста я бесконечно люблю. Вот такой странный трибьют был - экспромтом. И да, я бы не отказалась найти аналог в русском для "трибьюта" (:
Я только что прочитала твою подпись под аватаркой! Это бесконечно прекрасно! "В роли мисс Мурпл мисс Бурпл" - просто любые цитаты из КВН (:
-
-
28.01.2017 в 16:23Большое спасибо.)) Присвоила себе имя, так как с детства считала мисс Бурпл эталоном женской загадочности и харизмы. В самом деле только одним своим упоминанием так продвигать сюжет и вносить смысл в жизнь других персонажей ни разу не появившись, это ж прямо талант надо иметь.)))